Чем комедиа дель арте отличается от обычной комедии?

Одно из великих достижений итальянского Возрождения, помимо шедевров живописи, скульптуры и архитектуры — комедия дель арте, идущая от древнеримских фарсов — ателланов.

Она существенно отличалась как от трагедии, так и от обычной комедии с заранее написанным текстом: разнилась своей пластичностью (подчас длинные и скучные монологи заменяли одним выразительным жестом), импровизациями, а актеры здесь более всего напоминали оживших кукол — созданий хитрых, а подчас и коварных.

И у каждого из них свой лацци — стиль и манера поведения. Например, не пристало озорному и дерзкому Арлекину сносить покорно удары судьбы, пусть уж стенает и заливается слезами Пьеро.

Все актеры делились на две «партии»: серьезных и комических. Серьезные — это две пары влюбленных. Комические: а) смешные старики Панталоне и Дотторе (доктор); б) Капитано (бравый, хвастливый вояка); в) дзанни — плутоватые слуги (Арлекин, Скарамучча, Пульчинелла и Труфальдино). Впрочем, изначально этих дзанни было значительно больше.

Хотя тексты для комедиа дель арте являлись сплошными импровизациями актеров, сохранилось множество их песен и описаний постановок. А. Грациани в «Карнавальных песнях» приводит шутливое представление дзанни.

Актеры странствовали не только по городам Италии, но приезжали и в другие государства. Они были столь выразительны, что зрителям не мешало даже незнание языка. Композитор Массимо Трояно описал представление комедиа дель арте в Мюнхене в 1568 году.

Постепенно зрители стали запоминать те или иные лацци. Вот, например, образец бахвальства Капитана: «Я Капитан Ужас из Адской долины, прозванный Дьявольским… величайший забияка, величайший искалечиватель, величайший убиватель». Можно было спутать это с монологом Дотторе: «Вы видели, как я только что споткнулся, а, споткнувшись, я мог упасть! Если бы я упал, то сделал бы себе больно, а если бы я сделал себе больно, то непременно слег бы в постель». И так рассуждения Дотторе развивались все дальше, вплоть до крушения мира, а всему виной то, что он споткнулся.

Остроты дзанни становились анекдотами, передаваемыми из уст в уста. Или о женитьбе на маленькой женщине: «Она так мала, что другим ничего не останется». О тех, кто разговаривает сам с собой: «Он похож на комара в бутылке». О непонятных словах: «Кажется, что он читает рецепт для полоскания горла».

Эта веселая клоунада вызывала брезгливую гримасу на физиономиях французских театралов. Так, Сент-Эвремон в XVII веке писал:

«То, что мы видим во Франции в итальянском театре, это не комедия в настоящем смысле слова, так как в них нет настоящего плана всего произведения; в них сюжет не связан, характеры невыдержанны, композиция не соблюдена…
 

Итальянские комедии представляют собой достаточно бесформенный результат сговора между несколькими актерами, из которых каждый делает то, что ему кажется наиболее подходящим для изображаемого персонажа…» 

Вместе с тем он отмечал, что итальянские актеры превосходны, им бы только дать приличную пьесу. На что Чинтио, один из актеров, ответил:

«Если бы мы поставили пьесу, в которой было бы больше правдоподобия, то вы видели бы хороших актеров, умирающих с голоду со своими хорошими комедиями».

А Сент-Эвремон, возмущенный «неправильностью» комедиа дель арте и пытавшийся разобраться в секрете их обаяния, ходил исправно на каждое представление, без которых уже не мыслил своей жизни. И то правда: в итальянском театре каждый вечер ситуация разыгрывалась по новому сценарию, ход которого невозможно было предугадать заранее.

Чтобы достойно оценить комедиа дель арте, надо, прежде всего, посмотреть спектакль. Вот только где? Ищите. Начните с театра Вахтангова, кукольного театра Образцова, фильмов Марка Захарова.