| В избранное   | Стартовая  
Дворец статей.


ДВОРEЦ
СТАТEЙ

dvorec.ru » ПАРАД СТАТЕЙ »



     ПАРАД СТАТЕЙ
     Последние поступления
     Говорят, что...
     Виртуал, Hi-Tech
     Пикантные подробности
     Бизнес, карьера, деньги
     Откровения
     Шоу-обозреватель
     Между нами, девочками
     Мужской разговор
     Каламбур, ералаш
     Юморительное чтиво
     Web обзоры
     Любовь и отношения
     Психология
     Школа жизни, советы
     Дом и семья, дети
     Здоровый образ жизни
     Вокруг света
     Досуг и отдых
     Непознанное
     Философия
     Ералаш
     Секс-новости
     Москва
     Авто мир
     Приятного аппетита
     Пикап (pickup)
     Обустройство, ремонт, уют
     Хозяйке на заметку
     Культура, искусство, истор.
     Братья наши меньшие
     6 соток, дача, сад
     Джиповодство
     Растения
     Спортзал
     ЛИЦОМ К ЛИЦУ
     ПАРАД СТАТЕЙ
     ПОЗНАЙ СЕБЯ
     КУЛЬТУРА и ИСКУССТВО
     ДОМОВОДСТВО
     СМЕХ ДА И ТОЛЬКО
     ДАВАЙ УСТРОИМ ПРАЗДНИК


Яндекс.Метрика

Раздел:     

<< Предыдущая статья | В раздел | Последние публикации | Следующая статья >>


Раздел: «Культура, искусство, история»

Отправить ссылку другу/подруге  


Крылов: счастливый обжора, лентяй и картежный фокусник?


Крылов: счастливый обжора, лентяй и картежный фокусник?

Тюфяк
Про этого знаменитого толстяка и удивительного флегматика рассказывала анекдоты вся Россия. Например, такой: «Представляете, господа, – признался он как-то своим приятелям за игрой в карты, – возвращаюсь вчера вечером домой. Иду себе спокойно по знакомой улочке, цигарку курю. Вокруг – ни души. Вдруг слышу: сзади кого-то бьют. Оборачиваюсь – меня…»

Иван Андреевич Крылов, прославленный русский баснописец, с младых ногтей проявил себя крайне неуклюжим человеком. Танцмейстер, которому было поручено обучить юного Ванюшу танцам, после нескольких уроков прибежал к его родителям весь красный и закричал, что готов «тысячу раз учить танцевать медвежонка, чем этого тюфяка!».

Пройти в чьей-то гостиной меж столиком и диваном и не опрокинуть их – для Крылова было равносильно подвигу. Если он о чем-то задумывался, то – держи, хозяин, ухо востро! – обязательно что-нибудь сломает или разобьет. Дверь закрыта? Крылов вышибет ее плечом, думая, что она просто туго открывается. Новая китайская ваза? Можете быть уверены, Крылов заденет ее животом или фалдой фрака – и разбабахает на мелкие кусочки. Прямо не человек, а стихийное бедствие!

Во избежание ущерба, Крылов со временем стал придерживаться такой тактики: выискивал самое большое и удобное кресло, садился в него и мирно полудремал в ожидании обеда; после обеда снова возвращался в кресло и, скрестив руки на своем объемном животе и почмокав губами, сладко засыпал…

«Много ли надо человеку?»
Главной радостью дедушки Крылова была еда. Говоря прямо, Иван Андреевич был отменный обжора. Как отозвался однажды о Крылове Вяземский, ему легче было пережить смерть близкого человека, чем пропустить обед.

Непривередливый, хотя и не без предпочтений, Крылов совершал настоящие подвиги на поле чревоугодничества. И друзей своих выбирал по принципу: который сытнее накормит, тот и лучший товарищ. Если же кормили не досыта – а такое случалось постоянно, Иван Андреевич, придя домой, устраивал «настоящий» обед. Если на кухне ничего не находилось, съедал кастрюлю кислой капусты и запивал жбаном кваса.

В один из дней не оказалось ни капусты, ни кваса. Пошарив тщательно по всем углам, он нашел где-то под столом кастрюльку с пирожками, давно забытую кухаркой. Пирожки – их было шесть штук – уже были покрыты зеленой плесенью. Но и это не остановило нашего «гурмана». Попробовал один – вроде ничего, только немного горчит. Попробовал другой – действительно, горчинка приличная. И только тут заметил плесень на оставшихся пирожках. «Ну, что же, – рассказывал он потом, – если умирать, то умру и от двух, умру и от шести. И съел все шесть!» И – ничего, пронесло…

По наблюдению современника, за любым общим столом Крылов «съедал столько, сколько все остальное общество вместе. Каждого подаваемого блюда он клал себе на тарелку столько, сколько влезало. По окончании обеда он вставал и, помолившись на образ, постоянно произносил:
– Много ли надо человеку?!
Эти слова возбуждали общий хохот у его сотрапезников, видевших, сколько надобно Крылову…»

Зная крыловскую неумеренность в еде, многие друзья, опасаясь за его здоровье, неоднократно советовали ему иногда – «хотя бы для разнообразия!» – отказаться от угощения. Крылов нехотя соглашался. Однако когда приходило время обеда и хлебосольные хозяева раз за разом предлагали ему то новое блюдо, то добавку, он, взглянув на обеспокоенных своих приятелей, отвечал хозяевам: «Не могу…». И через короткую паузу: «…оскорбить вас отказом».

«Мна-мна-мна…»
Еще одна радость «гурмана» Крылова заключалась в том, чтобы делать… как можно меньше движений. Писатель не любил ни лишних слов, ни лишних жестов. Даже на службе – около 30 лет Крылов проработал в Публичной библиотеке – он умудрялся пару часиков поспать. Начальство смотрело на вольности Крылова сквозь пальцы: он был всеобщим любимцем и, к тому же, другом царской семьи.

После сытного обеда в чьей-либо гостиной Крылов по обыкновению отправлялся в свое излюбленное местечко – все знакомые выставляли для него где-нибудь в укромном уголке зала специальное кресло. Он долго, как курица на насест, усаживался, укрывался пледом и закрывал глаза. Вскоре из этого уголка начинал доноситься тихий и равномерный храп… Так он переваривал обед и пережидал время до ужина. Если кто-то подходил к нему и начинал о чем-то расспрашивать, Крылов, притворясь полусонным, бормотал в ответ нечто невразумительное и невнятное. Если вопросы не прекращались, он просто переставал отвечать на них и начинал громко храпеть. Окружающие с пониманием относились к этой уловке старого писателя и старались не беспокоить его по пустякам. Однажды некий юный офицерик, мало знавший Крылова, подвел к нему группу таких же безусых молодцов и, потормошив его за рукав, спросил:
– Господин Крылов! Господин Крылов! Вы меня слышите?
– Мна-мна-мна… – раздалось в ответ.
– Господин Крылов, я поспорил с моими товарищами… Вы меня слышите?
– Мна-мна-мна…
– Я поспорил с моими товарищами на бутылку шампанского, что добьюсь от вас хотя бы трех внятных слов. Вы меня слышите, господин Крылов? Скажите нам что-нибудь!
Крылов приоткрыл глаза, взглянул сначала на офицерика, потом на его приятелей, и затем четко и внятно произнес:
– Вы проиграли!
Закрыл глаза и тут же захрапел.

Образец для всех мурзилок
Мадам де Сталь, знаменитая французская писательница, приехав в Германию и увидев, что здешние мужчины невероятно много курят, занесла в дневник: «Кто курит табак, пахнет как свинья. Кто нюхает табак, выглядит как свинья. А кто жует табак, тот просто свинья!». Любопытно было бы узнать, что сказала бы эта дама, увидев Крылова. Крылов не только курил, нюхал и жевал табак, он еще и… как бы это выразиться помягче… не перетруждался по части соблюдения личной гигиены.

Он редко и неохотно менял нижнее белье и вообще одежду, мылся «только по большим праздникам», никогда не причесывался. При этом, даже в прохладную пору года, сильно потел. Запах, исходивший от него, производил на особо чутких к запахам дам совершенно неотразимое впечатление…
Необычное поведение, а также полное равнодушие к собственному костюму и внешности создавали Крылову ореол юродивого. А уж этого брата, как известно, на Руси любят. Императрица Мария Федоровна, как-то увидев Крылова на разводе караула, послала привести его к себе. Тот передал, что подойти не может, так как не совсем прибран. Императрица велела прийти таким, каков есть. Является Крылов: кафтан заляпан жирными пятнами, панталоны в каких-то подозрительных желтоватых пятнах, один из сапог дырявый – сквозь дыру выглядывает палец… без носка… (Позабыл надеть!) Крылов кланяется, подходит поцеловать императрице ручку и… чихает ей на руку!
Как вы думаете, чем все это закончилось? Громким смехом императрицы и последовавшим за ним подарком для «мудрейшего из русских писателей» – новым костюмом и сапогами из оленьей кожи…

«Леший»
Время от времени Крылова охватывало странное желание «поиграть в дикаря»: демонстрировать другим свое обнаженное тело. Впрочем, он с не меньшим удовольствием ходил голышом и без зрителей.

Графиня Оленина, супруга покровителя и прямого начальника Крылова, вспоминала: «Один раз пришли сказать князю Голицыну, что Крылов так ленив, что решительно спит все время и имеет привычку до рубашки все с себя снимать. Князь вечером неожиданно к нему пришел. Крылов, услыша князевы шаги, спросонья вскочил «в чем мать родила» и прямо сел к конторке. Князь, увидев его, не мог удержаться от смеху и сказал: «Вот люблю Крылова, вечно за своим делом, жаль только, слишком легко одет». Он сам мне рассказывал…».

Однажды его игра в дикаря чуть не стоила ему жизни. Василий Татищев, его давний приятель, пригласил Крылова в свое имение – поохотиться и немного отдохнуть от городской суеты, тем более, что в отношениях Крылова с городскими властями в то время возникли определенные шероховатости из-за его пристрастия к карточной игре. Пробыв с неделю, Татищев уехал, а Крылов остался. Из дома не выходил, не брился и не мылся, все лежал себе и лежал, играл на скрипке и смотрел в окно. Потом, с приходом теплых весенних дней, вышел… Далее цитируем биографа Михаила Гордина: «Он отправлялся в парк, скидывал там с себя одежду и нагишом и с книгою в руках гулял по берегу пруда, потом купался, лежал на траве и снова гулял. Уже много недель он не брил бороды и не стриг волос. Одетый он походил на попа, а голый среди деревьев – на лешего…».

Мужики, глядя на него, решили, что он колдун. И когда в деревне случались неприятности – кто помрет с перепою, кто свалится с крыши, кого бык боднет, – мужики между собою говорили: «Нехлюдый, вишь, начитывает!». На одной из мужицких сходок было решено: «Нехлюдого» немножко в воде попридержать – пока не захлебнется, а там поди узнай, как утоп…

Пожалуй, так оно и случилось бы, не вернись в деревню Татищев. Он прикатил из города не один, а с матерью и сестрою – показать им своего гениального друга. «Подъезжая через парк к усадьбе, – продолжает Гордин, – они вдруг увидали около пруда совершенно голого, дикого человека, который, не обращая на них внимания, что-то пел, почесывая живот.
– Черт возьми, – сказал Татищев, присмотревшись. – Да ведь это же Крылов!
– Ах, боже мой! Крылов сошел с ума! Он сумасшедший! – запричитали дамы…
Только тут Крылов заметил коляску и бросился в чащу. Весьма обеспокоенный, Татищев велел скорей разыскать его и привести. Крылов явился уже одетым.
– Что с тобою, братец? Ты спятил?
– Нисколько. Просто со скуки подумал, что живя в лесу, веселее жить американцем. И подлинно – есть с кем поговорить: хожу над прудом, декламирую, а эхо мне отвечает.
Татищев расхохотался:
– Твое эхо, конечно, просвещенный собеседник, да ты, братец, с ним одичал. Как я тебя за стол посажу?
И, чтобы выходить к столу, Крылову пришлось обриться и остричь волосы и ногти».

Плакал, только когда получал повышение
Справедливости ради следует заметить, что интересы писателя вовсе не ограничивались одной едой, книгами, табаком и сном. Были у него и другие увлечения. Например, хорошо известна его страсть к кулачным боям и пожарам. Случись где в городе пожар – Крылов тут как тут. «Не было, – замечал Плетнев, – ни одного из них, на который смотреть не отправился бы он хоть с постели». Будучи сам крепким бойцом, он с удовольствием наблюдал за кулачными или, позднее, петушиными схватками, заключал на бойцов пари и почти всегда выигрывал.

Еще одна страсть – карты. По свидетельству Пушкина, это был не картежник, а настоящий фокусник. Не игрок-любитель, а мастер-профессионал. Именно карты позволили Крылову выжить и даже безбедно жить в течение десяти лет, время, когда он ушел со службы и ни чем, кроме игры в карты, не занимался.

Еще одна любовь – игра на скрипке. Играл скорее скверно, чем хорошо, но сам процесс извлечения звуков ему непередаваемо нравился. В одну зиму, живя за городом, Крылов своей музыкой распугал всех волков, которые до этого держали в страхе всю деревню.

Еще один «пунктик» писателя – слабость ко всякого рода наградам и знакам отличия. «Не сыщется ныне человека, который бы более Крылова благоговел перед высоким чином или титулом, в глазах коего сиятельство или звезда имели бы более блеска», – писал Вигель. Всякий орден, всякое повышение в чине – Крылов дослужился до статского советника, был кавалером нескольких орденов и получал 12.000 рублей пенсии (огромные деньги на то время) – воспринималось им с необыкновенным для его комплекции и характера энтузиазмом. Это были те редкие случаи, когда его можно было увидеть плачущим.

Секрет его счастья
«Для счастья нужны две вещи: плохое сердце и хороший желудок», – утверждает французская пословица. Крылов обладал двумя этими достоинствами в полной мере. Вообще, Иван Андреевич прожил счастливую жизнь. Секрет его счастья – в умении ни к чему не привязываться и жить сегодняшним днем. И пусть с первым требованием можно поспорить, то второе – жить сегодняшним днем – следовало бы крупными буквами записать в сердце каждого. И если не этими словами, то хотя бы строкой из Писания: «Все произошло из праха, и все обратится в прах. Но нет ничего лучше, чем наслаждаться человеку делами своими, потому что это – доля его, ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?».

Автор: Aлeкcaндp Kaзaкeвич
Просмотров страницы: 273





Тема завершена

<< Предыдущая статья | В раздел | Последние публикации | Вверх | Следующая статья >>












Популярные статьи

День работников гидрометеорологической службы России
День работников гидрометеорологической службы России



Час Земли
Час Земли



Всемирный день театра
Всемирный день театра



День войск национальной гвардии России
День войск национальной гвардии России



Какие три правила помогут похудеть?
Какие три правила помогут похудеть?









| Блог портала | Администратор | Подписка на рассылки | Карта портала | Вверх страницы |
7423413245623413