| В избранное   | Стартовая  
Дворец статей.


ДВОРEЦ
СТАТEЙ

dvorec.ru » ПАРАД СТАТЕЙ »



     ПАРАД СТАТЕЙ
     Последние поступления
     Говорят, что...
     Виртуал, Hi-Tech
     Пикантные подробности
     Бизнес, карьера, деньги
     Откровения
     Шоу-обозреватель
     Между нами, девочками
     Мужской разговор
     Каламбур, ералаш
     Юморительное чтиво
     Web обзоры
     Любовь и отношения
     Психология
     Школа жизни, советы
     Дом и семья, дети
     Здоровый образ жизни
     Вокруг света
     Досуг и отдых
     Непознанное
     Философия
     Ералаш
     Секс-новости
     Москва
     Авто мир
     Приятного аппетита
     Пикап (pickup)
     Обустройство, ремонт, уют
     Хозяйке на заметку
     Культура, искусство, истор.
     Братья наши меньшие
     6 соток, дача, сад
     Джиповодство
     Растения
     Спортзал
     ЛИЦОМ К ЛИЦУ
     ПАРАД СТАТЕЙ
     ПОЗНАЙ СЕБЯ
     КУЛЬТУРА и ИСКУССТВО
     ДОМОВОДСТВО
     СМЕХ ДА И ТОЛЬКО
     ДАВАЙ УСТРОИМ ПРАЗДНИК


Яндекс.Метрика

Раздел:     

<< Предыдущая статья | В раздел | Последние публикации | Следующая статья >>


Раздел: «Вокруг света»

Отправить ссылку другу/подруге  


Я милого узнаю по походке? (Русские в Нью-Йорке)


Я милого узнаю по походке? (Русские в Нью-Йорке)

Центральный из пяти островов Нью-Йорка – Манхэттен – на карте выглядит, как канва для вышивки. Улицы и проспекты образуют ее геометрически четкое плетение. Только Бродвей пересекает остров произвольно, словно кто-то бросил на эту канву, по забывчивости, крученую яркую нить. Пронумерованная сетка улиц – логика города. Бродвей – его эмоции. Нью-Йорк между логикой и эмоциями не выбирает. Он всегда ищет компромисс.

В Даунтауне, в том месте на берегу, куда причаливали когда-то первоэмигранты, стоит памятник основателю города. Известно, что это – английский мореплаватель Генри Хадсон (Гудзон, то бишь). Памятник сооружали ему. Но когда на постаменте уже отчеканили имя, возроптала итальянская община, напомнив городским властям, что за сто лет до появления у этих берегов благопристойного Хадсона судьба занесла сюда Джованни Верезано, пирата, возможно, мерзавца, но главное – итальянца; а значит, первенство все-таки принадлежит не Хадсону, а ему. И вот вам парадоксальное решение властей: на постамент с именем англичанина ставят бюст преступного Джованни, а рядышком статую Истины – мол, история рассудит.
Это памятник искусству компромисса.

Жаль, что неизвестным остался для меня финал бурной жизни итальянского «основателя» Нью-Йорка: по одним рассказам, он был за свои многочисленные преступления повешен, а по другим – его съели туземцы. Неприкаянная душа пирата витает над Бродвеем. Днем и ночью полыхает рекламой эта улица мюзиклов и порнушек, роскошных отелей и крохотных магазинчиков, маня витринами и располагая прохожих к непринужденной трате денег.

Во время экскурсии по Манхэттену, пока гид расписывал красоты архитектуры, а мы на них глазели, у одной из дам разрезали сумку. Ее муж сетовал: «Ну, какая чудачка, носит с собой по городу драгоценностей на 10 тысяч долларов!».

Это был калифорнийский миллионер, эмигрант из Союза. Двадцать лет назад он заложил основы процветающего бизнеса, попросив жену засолить несколько банок помидоров, огурчиков и бочку капусты – так, как она умела это делать еще на родине. К счастью, талант не отберешь, как отбирались у эмигрантов деньги и вещи. Огурчики хрустели, помидоры манили упругостью и цветом, капуста пела, обливаясь соком, – все это им удалось очень удачно продать ближайшему ресторанчику. Получили следующий заказ. Сейчас семья владеет фабрикой по засолке овощей, снабжая благословенный город Лос-Анджелес тем, под что всегда приятно пропустить стопарик.

Между нами, пешеходами, говоря – нигде я не видела прежде столько падких на зрелище ротозеев. В Вашингтонском сквере каждый «шизик» может выступать на любую тему и сколько угодно. Всегда найдутся «братья по разуму», готовые слушать. Не знаю, отпустится ли мне грех праздного любопытства, но и я глазела там на все, что ни попадя. Мне очень понравился высоченный, со всклокоченной гривой старик в красных трусах, певший в сквере дивным баритоном оперные арии.

Что касается зрелищ более благородных, то они дороги. Самый дешевый билет на бродвейский мюзикл стоит не меньше 40-50 долларов. В «Метрополитен-опера» я купила входной на третий ярус. Как всегда, опоздала. Бегу вверх по шикарной, обитой вишневым бархатом лестнице, а девочка-служащая уже закрывает дверь. «Я вас очень прошу, пожалуйста», – пытаюсь, запыхавшись, вспомнить что-нибудь жалостливое по-английски, чтоб впустила. Стоит, как столб.
– Вот черт, – ругнулась на родном, не выдержав, – как обидно!
– А что я могу поделать? – говорит она мне на чистейшем русском, – впущу, так меня же и уволят!
Тут из зала вышел другой охранник порядка. Пока дверь открывалась, удалось с такой скоростью просочиться в щель, что никто из них и глазом не успел моргнуть. Вот так. Знай наших! А что я могла поделать?

Кстати, про «знай наших». «Наших», действительно, отличишь в любой толпе, по одежде. В магазинах – по активному интересу к вещам: все потрогают, прикинут, вернутся и снова потрогают... В метро – по любопытству, с каким они оглядывают каждого сидящего и стоящего. Наш взгляд всегда что-нибудь выражает. Какую-нибудь эмоцию. Взгляд американца функционален. Для чего нужны глаза? Чтобы ими смотреть. Ноги – чтобы ими ходить. А мы разговариваем глазами, жалуемся, критикуем...

Дело не в национальности, а в социуме. Американский тип поведения а обществе более рационален. Этому учат. Что бы ни случилось, на вопрос «Как дела?» всегдашнее «Файн». И если помираешь, тоже «Файн», иначе тебя запишут в неудачники и будут сторониться, как чумы. Мне всегда казался образцовым этот тип поведения «удачника», эта привычка улыбаться, несмотря ни на что. Легкая дистанция со всеми, даже близкими: непривычно, взяв кого-то за пуговку, оплакивать злодейку-судьбу или, напившись, выяснять «А ты меня уважаешь?». И только там, узнав, сколько они, бедные, платят психоаналитикам... я поняла, что все в этом мире справедливо, то есть – ничего не дается даром.

«Наши» и одежда – тема особая. Пожилая американка Руфь, случайная собеседница в метро, не рассчитывая больше меня увидеть, забавно посплетничала про манеры эмигранток с Брайтон-Бич: «Представь: зима, все бегут на работу. Они тоже – в царской шубе до пят. Как в театр. Или лето, жара. Они – в синтетике, да еще вот на таких каблуках!». И добавила по-русски: «Крестьянки...». Я понимаю, там не принято носить то, что стесняет движения, главное достоинство – удобство. Это рационально. Но как же шубу, как же шубу-то не показать?!

У нас вот как бывает: душа вдруг заноет, чего-то запросит, бросаешь дела – и ну слушать музыку... Всласть... А там это принято делать регулярно. Регулярно питаться. Регулярно получать удовольствия. После очередного светского выхода они спрашивают друг друга: «Вы получили удовольствие?» – «А вы получили удовольствие?». И в голосе некоторое беспокойство, словно уплатили за билет сто долларов, а удовольствия им выдано на девяносто пять.

У американцев свои причуды, а у русских – свои. В Нью-Йорке, на Уолл-стрит, рассматривая мощную статую быка, символизирующего силу и упорство этой знаменитой улицы, я увидела напоминание о родной сторонке. Бык очень гладкий и чистенький. Только на боку у него чем-то острым выцарапано «Таня», а на лбу – «Вероника».

Автор: Лaнa Tepнep
Просмотров страницы: 263





Тема завершена

<< Предыдущая статья | В раздел | Последние публикации | Вверх | Следующая статья >>












Популярные статьи

День работников гидрометеорологической службы России
День работников гидрометеорологической службы России



Час Земли
Час Земли



Всемирный день театра
Всемирный день театра



День войск национальной гвардии России
День войск национальной гвардии России



Какие три правила помогут похудеть?
Какие три правила помогут похудеть?









| Блог портала | Администратор | Подписка на рассылки | Карта портала | Вверх страницы |
7423413245623413