Почему питерская весна пахнет свежими огурцами?

Она прекрасна, она серебриста... Она пахнет свежими огурцами, лежа по весне на лотках на улицах Питера. Она, корюшка, является одним из системообразующих элементов Питера вместе с белыми ночами и разводными мостами. А по значимости символа она, наверное, стоит хотя и много ниже Невского и белых ночей, но зато – много выше Сытного рынка и кинотеатра «Великан».

Каждый петербуржец, идя в апреле-мае по улице и уловив в воздухе запах свежих огурцов, автоматически делает стойку и, как сомнамбула, разворачивается против ветра к источнику запаха, чтобы оценить размеры, цену – и при подходящем соотношении купить килограмм-полтора свежей рыбки, чтобы принести ее домой, помыть под краном и пожарить, как она есть, обваляв в муке, в шипящем подсолнечном масле на сковороде.

Корюшка – это не «просто рыба». Ее почитание в Питере близко к религиозному. Признаюсь, я никогда не разговаривал с собственной бабушкой о жизни вообще и о питании в частности в Ленинграде конца 20-х годов. Они жили тогда где-то в центральном районе города, ее муж был инвалидом Первой мировой войны и, как я понял, жизнь у них была не слишком-то веселая. Но вот у друга моего папы бабушка жила на Васильевском острове – и очень любила порассказать о 20-х годах, про наводнение 1924 года, про многое другое и почти всегда про то, какая тогда на базаре по весне продавалась корюшка. Нынешняя, мол, рядом с ней даже не лежала!

Вкуснее всего эти рассказы звучали именно тогда, когда она при этом жарила именно корюшку, складывая уже пожаренную в огромную миску, из которой мы тем временем огненную рыбку хватали и хрумкали влет, оставляя только голову и кончик хвоста («оперение», собственно).

Огромная миска была и бездонной, и незаполняемой. Мы, три мальчишки, максимум могли только чуть понизить уровень жареной рыбки в миске, даже если старались изо всех сил. Ах, эта свежежареная корюшка! Как ее описать! Вкус у нее – корюшки. Съедобна – целиком, кроме головы и пера хвоста (кошка со мной категорически не согласна, она их хрумкает целиком, оставляя на подложенной газете только масляные пятна).

Жарят ее на сковороде, на подсолнечном масле, предварительно поваляв в муке с солью. Жарится почти мгновенно – чай не свинина. Купил, принес, обмыл под краном, дал воде стечь, обвалял в муке, на сковороду, чуть подождать – и все готово.

И как жаль, что в последние годы в этот городской тотем влезла подлая коммерция. Из-за этого последние пару лет приходится обходиться иным провиантом. В общем-то и в предыдущие годы в моей, в частности, семье корюшка была чисто символом (раз купил, пожарил, съели), а не частой и дешевой едой апреля-мая. А «невидимая рука рынка» так задрала цену на нее, что не напокупаешься – свинина раза в полтора-два дешевле.

И все же, и все же... На улицах Питера уже неделю, а то и две, как начало пахнуть свежими огурцами.