Как объединить народы? Тайна хлеба-солнца

Однажды прогуливаясь с другом-англичанином в китайском городе Сучжоу, я увидела уйгурскую семью, которая пекла лепешки прямо на улице. Уйгурская лепешка похожа на узбекскую. Меня охватила мгновенная радость. Я хотела скорее купить и попробовать горячий хлеб и сказала об этом другу.

На его лице появилась гримаса отвращения. Он замахал руками. Мы остановились посреди дороги, и я выслушала рассказ о том, что в Брунее вот так же друг купил неосторожно на улице лепешку. Не ведая ни о чем, откусил кусочек и долго не мог избавиться от тошноты. Она была ужасная! Горькая от избытка карри и какого-то прогорклого масла. Я ощутила отвратительный вкус той, брунейской, лепешки и желание экспериментировать тут же пропало.

И все же в следующий раз, когда мы проходили мимо той злополучной тележки, какая-то сила снова притянула к ней. Мне хотелось попробовать, но я заглушила порыв. Голос благоразумия удерживал меня еще несколько дней.

В тот знаменательный вечер мы были на концерте классической музыки. Планировали поужинать в мексиканском ресторане, который находился в другой части города. Но когда мы вышли из зала в четверть девятого, стало очевидно, что уже поздно ехать куда-либо. Пешком отправились в ближайший сингапурский ресторан. Сделали заказ и получили пересушенный рис и безвкусные шпинаты. Вышли оба из ресторана почти голодные.

Наш путь проходил мимо той самой тележки с лепешками. Время приближалось к ночи. Вокруг сновали толпы людей, и возле тележки шла бойкая торговля. Тандыр горел и источал волшебный аромат.

«Я хочу попробовать хоть одну!», – повинуясь внутреннему зову, решительно заявила я другу. К моему удивлению, он не высказал никакого возражения. После несъедобных сингапурских головешек лепешки казались не такой страшной отравой.

Не мешкая ни минуты, я подошла к уйгурам и купила лепешку. Тут же отломила кусок и поразилась – вкуснятина! Мой удивленный друг прочитал восторг на моем лице и плотоядно уставился на лепешку. Он не мог поверить, что этот хлеб может вызвать столько положительных эмоций. Не спеша откусил краешек, и его лицо просияло! Не останавливаясь, он продолжал есть. Я вернулась к уйгурам и купила еще одну. Пока мы дошли до дома, доели весь хлеб. Переглянулись и поняли друг друга. Нам не терпелось возвратиться к тележке и купить еще как минимум по одной.

К нашему приходу в тандыре поспели новые хлебные солнца. Тележку обступили с десяток китайцев, пара индусов и огромный негр. Все терпеливо ждали очереди. Толпа заворожено наблюдала, как складно шла работа пекарей. Уйгуры совершали четкие движения, как уличные циркачи в хорошо отработанном представлении. С одной только разницей, что не развлекали, а кормили публику. Наверно, в этом есть какой-то драйв – печь хлеб у всех на виду.

И приспособления у них были, как у странствующих циркачей. Жестяная тележка похожая на большую коробку. В правом углу – тандыр с отверстием сверху. С левой стороны тележки, как на разделочном столе, в ряд были разложены шары теста, накрытые целлофаном. Через прозрачную пленку просвечивали дрожжевые колобки. Шары поднимались от тепла горящей печи. Угли в тандыре светились и вызывали пристальные взгляды прохожих. Лица наблюдающих были воодушевлены, как при исполнении ритуала.

Пекарей было двое молодых парней и совсем юная уйгурка в длинном национальном платье, темных штанах и повязанном на голове платке. Один из парней следил за печью. Его напарник тонко раскатывал шары, перекладывал лепешку на холщевый выпуклый круг, похожий на большую перчатку. Одной рукой он держал поднос, а другой выравнивал края теста, образуя ровную красивую форму. Затем прокалывал середину ступкой с иглами, посыпал влажным кунжутом. Заднюю часть лепешки смазывал водой и аккуратно лепил к стенке печи.

Когда лепешка поспевала, тот, который следил за печью, поддевал ее жестяным скребком и, придерживая шпилем, отрывал лепешку от стенки. Затем цеплял и вытаскивал пышную красавицу из горящего логова. Вот такое чудесное превращение происходило у меня на глазах. Завороженная необычным зрелищем, я стояла в кругу разноликих людей, объединенных скромной лепешкой...

Хлеб – единственный продукт, который люди употребляют, независимо от их основных предпочтений. Мясоеды и вегетарианцы – все любят хлеб. Это продукт, который есть в рационе у всех народов. И рецепты его приготовления практически не меняются со времен возникновения. Не меняется к нему и отношение.

Тема узбекской лепешки, как и значение любого другого хлеба, неисчерпаема. Кому-то она напоминает детство, кому-то годы юности, а кто-то вспомнит родную землю с ее щедрыми дарами. Хлеб хранит уникальную тайну удовольствия и единения. Ароматный свежеиспеченный хлеб способен дарить блаженство и радость вкусившему.

«Блаженство не есть награда за добродетель, но сама добродетель; и мы наслаждаемся не потому, что обуздываем свои страсти, но, наоборот, вследствие того, что мы наслаждаемся, мы в состоянии обуздывать свои страсти», – писал Спиноза в 42 Теореме «Этики».

Удовольствие оказывает положительное влияние на физическое и психическое состояние человека. Хлеб утоляет не только голод. Он символ уважения для многих народов, воплощение традиций и обрядов. В хлебе есть что-то магическое, не поддающееся объяснению. Люди ищут способы усмирять страсти, пытаются найти средства объединить народы. А ведь хлеб испокон веку выполняет эту функцию.

Так и хочется сказать: «Ешьте хлеб! Смотрите, как его делают, постойте в очереди за лепешкой. Пусть эта очередь будет из разных людей. А лепешка будет одинаковой для всех – благоухающей, бесподобно вкусной, примиряющей и зовущей к согласию!»