Как развлекалась молодежь в 90-е?

«Секс, секс, как это мило», – во всю мочь орал магнитофон на плече Вована. На батарейки к нему скидывались все.

Мы собирались «на тусу выдвигаться», как много лет спустя спел бессмертный Децл. Я до сих пор помню этот магнитофон во всех деталях. Это была двухкассетная «буханка» (были ещё «батоны»), у которой во время воспроизведения музыки горели разноцветные лампочки под железной черной сеткой, закрывавшей динамики. Это был «Панас» – так тогда называли «Панасоник».

Мафон был не мой, а Вована. Вован был реальным пацаном (термин вовсе не абстрактный, как может показаться). У Вована был новый продвинутый спортивный костюм с капюшоном. У костюма были брюки – нет, не лоховские «кузнечики», а широченные, без резинок внизу ШТАНЫ с модной, белой в сеточку подкладкой.

А ещё у Вована была железная дверь дома и решетки на окнах. Мать реального пацана работала уборщицей на вокзале, а отец плотником. Не то что у меня – отец инженер-электронщик, а мать просто инженер.

Ещё был Кузьма. Он был почти реальным пацаном. Почему почти? Ну, не хватало ему какой-то весомости, что ли. А так всё путем – на ногах белые кроссовки, спортивный костюм хоть и с резиночками на брюках, но сами брюки были так умело приспущены и так вспушены около щиколоточных резинок, что ноги казались толстенными. Как у бойца ОМОНа, а не как у лоха, решившего заняться физкультурой.

Мы покупали поштучно сигареты «Монте Карло» в фиолетовом ларьке, забронированном толстой решеткой. Ларек недавно восстановил и покрасил новый хозяин после капитального третьего по счету поджога и погрома. Реальный пацан Вован купил целую пачку за четыре тысячи рублей. В моем кармане было только двести, поэтому я купил одну сигарету и с надеждой посмотрел на Вована. Все тырили деньги из маминого кошелька, потея от страха в прихожей, но, глядя на Вована, казалось, что ему, демонстрируя свое уважение, платили дань люберецкие.

Бабки смотрели на нас с неодобрением, потому что увесистая «буханка» на плече у Вована призывала: «Секс, секс, без перерыва!» Видать, бабульки считали, что в этом серьезном деле без перерывов никак нельзя.

А мы казались себе такими крутыми. Мы шли «бухать». Так мы называли в том нежном возрасте распитие четырех бутылок «Монастырской избы» на десять человек. Это только потом в нашем меню появились «Сълнчев бряг», греческий «коньяк» и всевозможные ликеры, которые нормальные люди только добавляют в коктейли. Но тогда не было нормальных людей, поэтому все жбанили стаканами всякую сладко-мерзкую импортную дрянь.

В нашей компании сегодня должны были появиться «телки». Сегодня при взгляде на этих «телок» у меня бы сразу в глазах запрыгали бы строчки из УК РСФСР. А тогда ничего, прокатывали. У одной даже грудь была.

И всё мы были дико озабоченными. Все мы, конечно, хотели, но «в натуре» никто не мог себе представить ЭТО наяву.

А кругом шла Всероссийская Бандитско-Братковская Война (ВББВ). Не понимаю, почему ещё до сих пор не ввели эту аббревиатуру официально. Почему участникам льготы не присваивают, не награждают. Пытаясь перекричать магнитофон, я рассказал, как вчера саданули из «Калаша» по соседским окнам и как мы всей семьей ползли по полу до телефона, чтобы вызвать ментов. Менты приехали, сказали соседу-коммерсу, что «Калаш» был серийный, скорее всего, украденный с завода. Сосед их поправил – не украденный, а купленный спокойно и открыто на Сенном рынке. Менты согласились и уехали, а сосед поехал на Сенной за бронежилетом.

…«Телок» было четверо. Но, к нашему сожалению, с ними уже тусовался какой-то весьма зрелый пацан. Ему было не тринадцать, как нам, а все восемнадцать. И, видать, в половых гормонах он смыслил больше нашего. Потому что девки (НАШИ девки!), нашей кровной, честно купленной на украденные из маминого кошелька деньги «Монастырской избой» неоднократно поенные, этому кенту улыбались! Это они-то, выкуривавшие нашу суточную дозу «Монте Карло»! Во паскуды! Да ещё и улыбались как-то особенно распутно (как нам казалось), едва ли не отдаваясь этому соблазнителю прямо на кирпичном парапете песочницы.

Мы с надеждой посмотрели на Вована. Он был увесист не по годам (80 кг весил!) и рассудителен. А ещё делал вид, что вращается в определенных кругах – имеет связи с многочисленными бригадами и многочисленными сашами белыми нашего окраинно-отмороженного района, которых через день относили на Увек, где была Могила Неизвестного Братка.

Вова поморщился, осмотрел внимательно щуплую фигуру охмурялы и вынес вердикт: «Лох!» Вердикт его был вынесен звучно, но как-то округло и осторожно, чтобы не долетело до ушей того пацана.

Мы подошли. Девчонки, как ни странно, обрадовались. А вот пацан не очень. Но сделал вид, что тоже без ума от нас. Мы были крупными для своего возраста, а наш мафон грозно ревел «Тайсон был прав, но кто обидел его?». Вполне созревшая для лифчика грудь Ани манила охмурялу, Олина тоже начинала потихоньку шевелиться, поэтому юноша сделал решительный шаг. Он пригласил нас ВСЕХ к себе в гости. Дескать, там колоссальная пьянка, и всем будет весело.

Мы не чухнули ни ухом, ни глазом всей двусмысленности предложения. Не дошло до нас, что на фиг 18-летнему пацану 13-летние «крутыши»?

Но мы пошли. Потому что Вован чуть качнул нам левой бровью.

В квартире были ещё такие парни, как НАШ. Их было пятеро, у них был ящик водки и они бухали. При виде девочек пацаны было радостно заголосили, но увидев нас, поперхнулись. Охмуряла таинственно возвестил: «Действуем по плану Б». После чего его друзья хитро подмигнули ему.

Мы сели за стол. Наши девочки мялись и манерничали. Назывались то Катями, то Светами. Мы не узнавали наших девчонок. Неужели это та Ольга, которую я в прошлую субботу почти потрогал за грудь? И неужели эта бледность за столом и есть наша Наташа, возвещавшая нам, что девственности не имеет с девяти лет?

Девкам напрудили шампанского. Нам поначалу тоже. Потом предложили водки. Все-то пацаны умные, по рюмке заказали, а мне хитрый охмуряла наплескал целый 200-граммовый граняк. Подмигнул и спросил: «Слабо?» Я отстранил его рукой, спокойно и методично выпил стакан до дна. Даже закусить не захотел. Знаете, как хорошо идет водка, когда пьешь её в первый раз? Ещё никаких блевотных ассоциаций, тебе ещё не было от неё плохо. Как вода! Я пил её без малейшего напряга, спокойно и красиво.

Поставил на стол со стуком. Щелкнул пальцами, как гарсону. «Ещё!» Девки посмотрели на меня с интересом. Мафон пел «Девочку в красном».

Второй граняк я вылакал с той же легкостью. Не знаю, из каких фильмов поперло у меня поведение. Но я «заказал» себе коньяка. «Да легко!» – сказал охмуряла. Девочки посмотрели со страхом. Но я непринужденно опрокинул в себя граняк вонючего «Протоса». (Кстати, именно из-за этого эпизода лет до двадцати пяти я не пил коньяк, думая, что он весь такого же вкуса.)

Вторые двести коньяка пошли ещё лучше.

Дальше было отрывками.

…Экран включается. Я почему-то стою перед плакатом Брюса Ли в воинственной позе.

…Следующий кадр. Я стою на балконе и машу рукой своему знакомому.

…Я внизу, говорю с ним.

…Я опять почему-то в комнате. Почему-то допиваю из горла водку для реальных пацанов «Берлинен Барен». Требую шампанского.

…Я на улице. Меня несут Вован и Кузьма. Они поют на всю улицу. Мои ноги волочатся по земле.

…Мы во дворе Кузьмы, недалеко от школы. Я спорю с Вованом, что в «одиннадцатиэтажке одиннадцать этажов».

Дальше, со слов очевидцев, я потерял контакт с внешним миром. Немудрено – мне тринадцать, а «на груди» уже 200+200+200+200 да ещё в бутылке было порядком.

Когда меня не смогли привести в порядок пощечинами, ребята ужаснулись и от испуга очень умно стали меня бить коленями в солнечное сплетение.

…Нога в до боли знакомом ботинке отодвигается подальше, после чего быстро несется ко мне... Удар! У меня перехватывает дыхание. Я даже не могу сказать «Хорош!» Другая нога в другом до боли знакомом ботинке отодвигается…

Слава богу, я оттопырил мизинец на руке (всё, что смог!). Меня отвели домой.

«Хто пЫЫяный? Ыыя пЫЫяный?» – спросил я маму, нагнулся развязывать шнурки и замертво рухнул в коридоре.

Когда к вечеру следующего дня, сопровождаемый бойкотом родителей, я выполз на улицу, меня встретили не менее грустные Вован и Кузьма.

«А где девки?» – спросил я их, терзаемый смутными предположениями.

«План Б!» – хмуро изрек Вован.

Магнитофон из трижды горевшего фиолетового ларька орал «Секс, секс, как это мило!»…

Так мы и росли, на обломках коммунизма. Не осуждайте нас, и тех, кто за нами…