Как сочувствовать знакомым?

В разговорах с разными людьми иногда приходится выражать сочувствие собеседнику в связи с какими-то неприятностями или даже горем. По-настоящему искренне, наверное, могут сочувствовать только любящие люди (например, мать своему ребенку). Остальные просто исполняют ритуал сочувствия. Но и это неплохо, потому что такой ритуал показывает доброжелательность и желание продемонстрировать хорошее отношение к человеку.

Возможно ли искреннее сочувствие не очень близкому человеку?

Вряд ли. Когда друг или приятель рассказывает о своей неприятности, мы представляем в этой ситуации только себя, а не его. Откуда нам знать, что происходит в чужой душе? Какими бы словами он ни выражал свои чувства, мы никогда в полной мере их не поймем. Значит, произнося сочувствующие слова, реально мы сочувствуем только себе в неприятной ситуации друга. И когда даем советы, то советуем себе, так как опять же представляем именно себя в сложной ситуации другого человека.

Для многих людей вполне достаточно чисто внешнего соболезнования как знака подтверждения хороших отношений.

Я понаблюдала, как по-разному реагируют люди на возникшую необходимость сочувствовать.

Такое разное сочувствие по поводу легкого недомогания

У меня есть приятельница, с которой мы не очень близки, просто иногда перезваниваемся по телефону, чтобы поговорить ни о чем. Как-то в одном из разговоров она долго и подробно описывала свои болезни. Потом спросила о моем здоровье. В данный момент у меня болело колено, и я честно сказала ей об этом. Потом я поняла, какую ошибку совершила.

На следующий день она позвонила мне и посоветовала делать компресс на колено из семени льна, которое надо хорошо проварить. Я поблагодарила за совет. Но пользоваться им не спешила, потому что боль в колене уже прошла. Вскоре она позвонила снова и сказала, что забыла меня предупредить: горячее семя льна не нужно сразу класть на колено, чтобы не обжечься. Я ответила, что вполне могу сообразить не накладывать кипящий раствор на больное место.

Через пару дней снова звонок от нее. Теперь она спросила, делаю ли я компресс. Меня уже стали напрягать ее звонки. Я ей ответила, что пока не делаю, потому что колено уже не болит. Тут мне пришлось выслушать лекцию о том, что нельзя запускать болезни суставов, и если колено не болит, то это не значит, что оно здорово. Мне это, наконец, надоело, и я откровенно попросила ее оставить моё колено в покое. Она не обиделась, только попеняла мне за легкомыслие (мы с ней почти ровесницы). Я демонстративно перевела разговор на другую тему.

Однако расслабляться было рано. Через день она позвонила и посоветовала мне почитать книги доктора Бубновского, в которых он дает советы по лечению суставов, в том числе коленей. А еще через день спросила, понравился ли мне Бубновский. Поскольку она звонила строго в определенное время, когда была свободна, в эти часы я перестала брать трубку (как я была рада, что у нее не было номера моего сотового телефона). Если все же она дозвонится до меня, то на её вопрос о здоровье я теперь отвечу, что всё замечательно, даже если в этот момент буду прикована к постели.

Другая моя приятельница действует ровно наоборот. Она звонит и спрашивает о моем здоровье. Бывает трудно скрыть кашель или насморк. Приходится «признаваться» в простуде. Но я не успеваю договорить, потому что буквально на полуслове она «переводит рельсы» на себя и произносит сакраментальную фразу: «И у меня тоже». Далее идет обстоятельный рассказ о состоянии ее здоровья. Иногда мне хочется ее попросить, чтобы она сразу начинала разговор о своем здоровье, не делая вид, что интересуется моим.

Третья приятельница на мой ответ, что, например, болит голова, отвечает всегда одно и то же: «Ерунда, не обращай внимания, выпей анальгин или аспирин, и всё пройдет». Я сразу начинаю чувствовать незначительность моей головной боли. В дальнейшем я всегда отвечаю ей, что всё в порядке.

Как сочувствовать в настоящем горе?

Когда-то мы работали вместе с переводчицей, которая потом ушла из нашего отдела. У нас с ней всегда были прекрасные отношения. После ее ухода мы иногда перезванивались, но потом общение естественным образом прекратилось. Время от времени я что-то слышала о ней от общих знакомых. Не так давно мне сообщили страшную новость: у переводчицы погиб сын. Я была потрясена, но так и не смогла позвонить, чтобы выразить свое сочувствие. Может быть, я слишком усложняю этот вопрос. Ничего особенного: взять трубку и позвонить со словами соболезнования. Я долго собиралась сделать это, но так и не могла придумать слов, адекватных такому случаю.

Недавно она неожиданно позвонила мне с одной просьбой. Я тут же вспомнила, что так и не выразила своего соболезнования по поводу гибели ее сына. Мы обсуждали интересующий ее вопрос, а меня всё время беспокоила эта мысль. Мы закончили разговор, но я так и не затронула эту тему.

Может быть, я правильно сделала? Не всякое несчастье требует сочувствующего отклика. Конечно, горе переводчицы было таким страшным, что любые слова, даже самые искренние, могут раздражать и казаться неуместными.

Да и в остальных, менее ужасных, случаях, возможно, лучше промолчать или обойтись буквально несколькими подходящими словами, не навязывая себя. Мне кажется, не всегда нужно стараться реагировать на неприятности другого человека, бурно демонстрируя свою отзывчивость.